археолоигическое изучение беларуси в 19-20 веках

Расселение среднеевропейского населения. Валентин Седов.Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. Книги по истории онлайн. Электронная библиотека

Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Расселение среднеевропейского населения

До середины I тыс. н. э. северные земли зоны лесов Восточной Европы от побережья Финского и Рижского заливов на западе до Северного и Среднего Урала на востоке заселяли различные племена финской языковой группы (рис. 15). Их облик в раннем железном веке характеризуют культуры сетчатой керамики Прибалтийско-Ильменского региона, дьяковской и городецкой культур в Волго-Окском бассейне и ананьинско-пьяноборской в Прикамье. Значительную роль в экономике этих племен играли присваивающие формы хозяйственной деятельности. Юго- западными соседями финноязычных племен были балты, заселявшие области от юго-восточных берегов Балтики до верхнего течения Оки. Они представлены культурами западнобалтских курганов, штрихованной керамики, днепро-двинской, верхнеокской, киевской и мощинской. Культурное развитие племен финского и балтского этносов протекало относительно спокойно, в замедленном темпе. Плоды римской цивилизации не достигали этих территорий. Воздействию провинциальноримских культур, сформировавшихся по соседству с Римской империей, подвергались лишь западнобалтские земли. В лесных областях Восточно-Европейской равнины влияние провинциальноримской культуры не ощущалось вовсе. Совершенно иным был в первой половине I тыс. н. э. культурный облик населения среднеевропейских земель и Северного Причерноморья. Здесь при активном влиянии римской цивилизации складываются и бурно развиваются пшеворская и черняховская культуры. Они существеннейшим образом отличались от синхронных культур финских и балтских племен лесной полосы Восточной Европы. Это ярко и отчетливо проявляется в металлургии и кузнечном деле, в гончарном производстве, ювелирных ремеслах, строительном деле, вооружении и в бытовых вещевых коллекциях. Носителями этих провинциальноримских культур был освоен и глубоко вошел в жизнь целый комплекс предметов, с которыми не были знакомы обитатели лесной зоны Восточно-Европейской равнины. Ситуация коренным образом меняется в период великого переселения народов. В конце IV—V в. в лесных землях Восточной Европы на широкой территории появляется в довольно большом количестве целый ряд изделий провинциальноримского происхождения. Интересно, что к этому времени и черняховская и пшеворская культуры прекращают свое развитие в результате гуннских погромов и вынужденных переселений их носителей. Активно функционировавшие в провинциальноримских ареалах многочисленные ремесленные мастерские, обеспечивавшие своей продукцией потребности населения пшеворской и черняховской культур, полностью прекращают свою деятельность. Поэтому появление предметов провинциальноримских типов в лесной зоне Восточной Европы никак нельзя объяснять торговыми или культурными контактами с пшеворским или черняховским ареалами. К настоящему времени в лесной полосе Восточно-Европейской равнины известно свыше ста памятников середины I тыс. н. э. с находками различных вещей среднеевропейских провинциальноримских типов. Речь идет о предметах, в римское время широко бытовавших в Центральной Европе (ареалы пшеворской и вельбарской культур) и не характерных для черняховских древностей Северного Причерноморья. На широкое распространение в период великого переселения народов в лесной зоне Восточной Европы провинциальноримских вещей до сих пор исследователи не обращали должного внимания, поэтому эта тема нуждается в обстоятельном рассмотрении. Население лесной части Восточно-Европейской равнины до IV в. вовсе не знало конского снаряжения. В самом конце IV или в V в. здесь появляются шпоры и удила. Это прежде всего железные шпоры небольших размеров с острыми коническими шипами, утолщенными или выпукло-плоскими дужками и отогнутыми наружу крючками на концах (рис. 16: 4, 5). Они встречены (рис. 17) в самых верхних горизонтах напластований городищ культур штрихованной керамики и днепро-двинской (Девички, Дедиловичи, Лабенщина) 1 , но более многочисленны на поселениях тушемлинской культуры, сформировавшейся в период великого переселения народов (Аношки, Близнаки, Вежки, Воронча, Городище, Демидовка, Некасецк, Неквасино, Никодимово, Тайманово, Церковище, Черкасово, Шугайлово, Щатково) 2 . Одна шпора обнаружена в составе инвентаря погребения длинного кургана V в., раскопанного у д. Дорохи в верховьях р. Ловати. Глиняные урны, встреченные в этом кургане, принадлежат тушемлинской культуре 3 . Рис. 15. Этнокультурная ситуация в Средней и Восточной Европе в римское время и распространение среднеевропейских провинциальноримских вещей в период Великого переселения народов в лесной полосе Восточно-Европейской равнины. а — ареал пшеворской культуры; б — вельбарской культуры; в — черняховской культуры; г — западнобалтская область, затронутая провинциальноримским влиянием; д — северная граница Римской империи; е — ареал балтских племен; ж — финно-угорских племен; з — памятники с находками вещей среднеевропейских провинциальноримских типов На городище Лабенщина шпора найдена в напластованиях IV— VI вв. 4 Этим же временем датируется и находка на селище Щатково на р. Березине Днепровской 5 . На поселении у д. Городище в Минской обл. обнаружены три шпоры — все в ранних отложениях тушемлинской культуры (одна найдена в жилище), которые исследователь памятника А. Г. Митрофанов весьма приблизительно датировал VI—VII вв. 6 ; ныне по уточненным данным они должны быть отнесены к концу IV—VI в. Предметы среднеевропейского провинциальноримского происхождения из ареала тушемлинской культуры Распространение находок шпор и удил Надежную датировку подобных шпор дают материалы Литвы, поскольку они встречены здесь в закрытых комплексах. Так, в могильнике Плинкайгалис в погребениях найдены четыре шпоры (в могиле 79 две шпоры лежали около головы умершего, в могиле 29 — в области бедренных костей). Эти захоронения по сопровождающим вещам датируются концом IV—V в. 7 Одна шпора с отогнутыми наружу крючкообразными концами происходит из жемайтского могильника в Пагрибисе. Она встречена в захоронении ранней фазы функционирования некрополя — V в. 8 Аналогичные шпоры обнаружены еще в могильнике V—VI вв. Саугиняй 9 . На городище Сокишкяй шпора относится к конечному этапу жизни поселения, который определяется IV в. 10 На горе Гедемина в Вильнюсе подобная находка обнаружена в слоях, датируемых в целом V—VIII вв. 11 Так же широко, в пределах середины — третьей четверти I тыс. н. э., датируется шпора того же типа в Кентескалнсе на берегу Даугавы в Латвии 12 . Наиболее западными находками являются две бронзовые шпоры из могильников Ментке и Тумяны в Олштынском регионе, которые датируются временем около 600 г. 13 , и железная шпора из поселения Волаевице в окрестностях Грубешува в Польше. Для хронологического определения последней в раскопочных материалах данных нет. Исследовательница поселения А. Узаровичова отметила, что аналогичные шпоры есть и в провинциальноримских древностях и в раннесредневековых памятниках, и склонна датировать находку VI в. 14 Рассматриваемый тип шпор с шипом и отогнутыми наружу крючками был описан еще в 20-х годах XX в. М. Яном 15 . Позднее им посвятил одну из своих статей польский археолог Я. Жак 16 , восточноевропейские находки таких шпор рассматривались В. Б. Перхавко 17 . На основании комплекса материалов, которыми располагает ныне археология, можно утверждать, что шпоры с отогнутыми наружу крючками впервые появились в среднеевропейских землях в III в. н. э. (старейшая находка сделана на Готланде и определяется II в. н. э.). В III—IV вв. такие шпоры получили некоторое распространение в Висло-Мазурском регионе, Силезии и в междуречье Эльбы и Рейна. Две подобные находки римского времени происходят с территории Литвы и Латвии 18 , еще две найдены в Украине 19 . Шпора рассматриваемого облика встречена еще в могильнике вельбарской культуры Борнице в Северо-Восточной Польше и отнесена К. Годловским к фазе D римского времени 20 . В лесные области Восточной Европы шпоры с отогнутыми наружу крючками в период великого переселения народов, по всей вероятности, были привнесены из Висло-Мазурского региона. Их проникновение может быть обусловлено только миграцией населения из среднеевропейских земель, среди которого были конные воины. Населению, не знакомому со снаряжением всадника, шпоры были не нужны. Бытовали они в лесной полосе Восточно-Европейской равнины лишь непродолжительное время. Второй тип шпор — с острым коническим шипом и пуговицеобразными утолщениями на концах — представлен в памятниках рассматриваемого времени лесной полосы Восточной Европы единичными экземплярами. Две находки происходят из длинных курганов у деревень Слобода-Глушица и Цурковка в Смоленском Поднепровье 21 . Они обнаружены не в погребениях, а в насыпях курганов, которые были сооружены из культурных напластований, взятых с расположенных здесь же поселений тушемлинской культуры. Очевидно, при возведении курганов в VIII—IX вв. вместе со слоем в их насыпи попали и фрагменты тушемлинской керамики, и шпоры. В Смоленском Поднепровье шпоры с пуговицевидными концами, как полагает Е. А. Шмидт, могли использоваться не позднее V в., поскольку на сравнительно хорошо изученных городищах-убежищах с вещами VI—VII вв. они уже не встречаются 22 . Еще одна шпора такого типа найдена при раскопках поселения Тайманово. Ее датировка затруднительна, но связь с напластованиями тушемлинской культуры весьма вероятна. Шпоры с коническим шипом и пуговицевидными завершениями на концах в Средней Европе появились еще в латенское время. Тогда они изготавливались преимущественно из бронзы. В римский период получили широкое распространение железные шпоры того же облика. Весьма широко они представлены, в частности, в могильниках и на поселениях пшеворской культуры, а также в синхронных древностях Польского Поморья, в том числе и в вельбарских древностях. Из этого ареала шпоры проникли в земли западных балтов, в том числе известны и в погребениях ятвяжских каменных курганов Сувалщины. Для черняховской культуры шпоры вообще не характерны, но они весьма широко представлены в пшеворских памятниках Верхнего Поднестровья и верховьев Западного Буга 23 . Встречены подобные шпоры и в вельбарских памятниках Украины, в том числе одна найдена в «княжеском» захоронении возле с. Рудка на Волыни 24 . По-видимому, в процессе миграций пшеворского и вельбарского населения единичные экземпляры шпор с коническим шипом и полусферическими шишечками на концах были занесены в ареалы черняховской и киевской культур. Такие находки зафиксированы в черняховских памятниках Будешты, Черепин, Белая Церковь, Гавриловка и Переяславль-Хмельницкий, а также на поселениях Новые Безрадичи и Глеваха, причисляемых к киевской культуре 25 . Одновременно со шпорами в ряде мест лесной полосы ВосточноЕвропейской равнины появляются и удила (рис. 16: 7; 17), также не известные здесь ранее. Двучленные удила с подвижными кольцами на концах или без них найдены на селищах тушемлинской культуры Демидовка, Еловцы, Заборье, Кисели и Петрополье, а также в насыпи упомянутого выше длинного кургана около Слободы-Глушицы, сооруженного из слоя тушемлинского селища 26 . Аналогичные удила с подвижными кольцами или без них встречены и на поселениях позднедьяковской культуры — Щербинском, Дьяковском, Троицком и Кузнечики 27 . При раскопках Троицкого городища удила найдены во рву, в его заполнении, относящемся к последнему периоду жизни поселения, то есть к середине I тыс. н. э. К этому типу удил принадлежат и находки на поселениях третьей четверти I тыс. н. э. Курово-2 и Бережок в Удомельском поозерье 28 , а также в погребении длинного кургана в Жеребятино на Псковщине 29 . На городище Лабенщина в Северной Белоруссии и на поселениях Бережок и Юрьевская Горка в Удомельском поозерье найдены трехчастные удила 30 . Трехчленные удила со штырем и с кольцевыми псалиями, оформленные в стиле Сёсдал (рис. 18: 6), из кургана 45 могильника в Доложском 31 полностью аналогичны находкам в памятниках провинциальноримских культур второй четверти I тыс. н. э. Средней Европы. Предметы среднеевропейского провинциальноримского происхожения из памятников северной части Восточно-Европейской равнины Можно с уверенностью говорить, что удила привнесены были в лесные области Восточно-Европейской равнины переселенцами из Средней Европы. Удила тех же типов в большом количестве известны среди древностей пшеворской и вельбарской культур. Обычны они и для каменных курганов ятвягов, выявлены в небольшом количестве и среди поздне-римских древностей Восточной Пруссии и Литвы. Провинциальноримское начало их не подлежит сомнению 32 . Начиная с V в. подобные железные удила распространяются не только в лесной зоне Восточно-Европейской равнины, но и на территории Литвы и Латвии 33 . Исходным ареалом их были, безусловно, среднеевропейские земли. Для Севернопричерноморского провинциальноримского ареала удила совсем не характерны. На территории черняховской культуры сделаны лишь единичные находки удил и только на памятниках, содержащих яркие пшеворско-вельбарские элементы. Известно, что в Среднем Поднепровье удила получают бытование поздно, в VIII—IX вв., когда по соседству сформировалась салтово-маяцкая культура. Без сомнения, с провинциальноримскими древностями Средней Европы связано появление в период великого переселения народов в ряде мест лесной полосы Восточно-Европейской равнины железных бритв (рис. 19). Они найдены на городищах Барсуки, Бураково, Демидовка, Лабенщина, Самсонцы и Холмец в напластованиях конца IV — начала V в. Серединой I тыс. н. э. датируются бритвы, обнаруженные на городищах Банцеровщина и Староселье, а также на открытых поселениях Жабино, Заозерье, Тайманово, Узмень 34 . Бритвы имеют изогнутые или прямые клинки, заточку с выпуклых сторон и прямые черенки. У большинства находок лезвие отграничено от черенка; только бритва из городища Барсуки не имела ограничения. Бритвы такого же типа найдены еще на поселении Кентескалнс и в могильнике Плавниекалнс в Латвии 35 , а также в эстских каменных могильниках Прооза и Ябара 36 . Они датируются тоже серединой I тыс. н. э. К VI в. бритвы в лесной зоне Восточной Европы выходят из употребления. Известно, что подобные железные бритвы появились в Средней Европе в раннем римском периоде и весьма широко представлены в древностях позднеримского времени ряда археологических культур, в том числе многократно встречены в могильниках и на поселениях пшеворской культуры 37 . Среди населения черняховской культуры бритвы не получили распространения. Единичные находки, обнаруженные в ее ареале, очевидно, были привнесены, в процессах инфильтрации отдельных групп вельбарского и пшеворского населения. Таковой, по всей вероятности, является бритва, найденная на поселении Роище киевской культуры. Р. В. Терпиловский сопоставляет ее с бритвами добродзеньской группы пшеворской культуры второй половины IV — первой половины V в. 38 Единичные экземпляры бритв в позднеримское время поступали также из Среднеевропейского региона в Юго-Восточную Прибалтику. Рис. 19. Распространение находок бритв, пинцетов и некоторых украшений среднеевропейского происхождения а — памятники с находками бритв; б — с находками пинцетов; в — с украшениями типа Сёсдал; г — с находками бус пшеворского типа. 1 — Капседе и Рудайчяй; 2 — Паланга; 3 — Кашучяй; 4 — Вилька Кампо; 5 — Пагрибис; 6 — Саугиняй; 7 — Оси; 8 — Плавниекалнс; 9 — Кентескалнс; 10 — Ябара; 11 — Рыуге; 12 — Рысна-Сааре; 13 — Суури-Рысна; 14 — Линдора; 15 — Горско; 16 — Восгеляй; 17 — Таурапилс; 18 — Сокишкяй; 19 — Неверишке; 20 — Вильнюс; 21 — Понизье; 22 — Микольцы; 23 — Засвирь; 24 — Багочяй; 25 — Орловичи; 26 — Банцеровщина; 27 — Лабенщина; 28 — Слободка; 29 — Тайманово; 30 — Барсуки; 31 — Жабино; 32 — Бураково; 33 — Лужесно; 34 — Узмень; 35 — Самсонцы; 36 — Заозерье; 37 — Староселье; 38 — Кисели; 39 — Акатово; 40 — Вежки; 41 — Демидовка; 42 — Слобода-Глушица; 43 — Холмец; 44 — Варшавский шлюз; 45 — Любахин; 46 — Крюково; 47 — Бережок; 48 — Юрьевская Горка; 49 — Сарское; 50 — Трусово; 51 — Троицкое; 52 — Щербинка; 53 — Борки В период великого переселения народов распространяются в лесной полосе Восточной Европы также железные пластинчатые кресала (рис. 20). Верхние концы их оттянуты и завернуты в кольцеобразные петли, служившее для подвешивания к поясу (рис. 16: 3). В римское время подобные кресала получили широкое бытование в ареале пшеворской и других среднеевропейских культур. Представляется бесспорным, что в лесные земли Восточно-Европейской равнины они проникли именно из Среднеевропейского региона. На территории черняховской культуры такие кресала не имели распространения. Единичные находки их в Севернопричерноморском регионе (встречены в черняховских могильниках Тыргшор и Магошани на территории Румынии, на поселении Великая Снетинка, а также на одном из селищ киевской культуры в Глевахе 39 ), очевидно, обусловлены проникновением сюда небольших групп населения пшеворской и вельбарской культур. Из Среднеевропейского ареала в римское время в небольшом количестве кресала рассматриваемого типа поступали также к племенам Балтийского региона, в частности в земли ятвягов, летто-литовских племен, а также в Финляндию 40 . В середине I тыс. н. э. в лесной полосе Восточной Европы пластинчатые кресала с кольцеобразно загнутым концом распространились довольно широко. Так, в Западнодвинском и Верхнеднепровском регионах они встречены на поселениях тушемлинской культуры — Вежки, Демидовка, Заозерье, Слобода-Глушица, Тайманово 41 . В восточном направлении их ареал распространяется на западную часть междуречья Волги и Оки. Находки кресал зафиксированы на верхневолжских, москворецких и мощинских поселениях — Троицком, Щербинском, Дьяковском, Кузнечиках, Николо-Рожок на оз. Селигер, Отмичи, Дулевском, Луковне, Березняковском, Сарском, Мощинском, а также в кургане Шаньково мощинской культуры и в погребении V—VI вв. Кочкинского могильника 42 . Два кресала рассматриваемого облика встречены изолированно от их основного ареала: одно — в погребении Кузьминского могильника в Рязанском Поочье, другое — в захоронении V—VI вв. Младшего Ахмыловского могильника 43 . Несколько аналогичных кресал найдено на поселениях середины и третьей четверти I тыс. н. э. в Удомельском поозерье — Бережке, Юрьевской Горке, Троице 44 . На территории Латвии такие находки обнаружены на поселениях Кентескалнс и Кивты 45 . В Литве они встречены на поселении V—VI вв. Гринюнай и в погребениях 232 и 234 могильника Плинкайгалис V—VI в. 46 Как и некоторые другие предметы провинциальноримского происхождения, пластинчатые кресала в лесной полосе Восточно-Европейской равнины в целом бытовали непродолжительное время. Так, в западной части Волго-Окского междуречья, по наблюдениям И. Г. Розенфельдт, они исчезают к VIII в., в Верхнеднепровско-Двинском регионе, по-видимому, на столетие раньше. В Скандинавии наиболее поздняя находка такого кресала относится к VII в. 47 Только у части финноязычного населения, в тех регионах, где оно соприкасалось со славянским, а также в земле куршей пластинчатые кресала в несколько видоизмененном облике доживают до X—XI вв. 48 Одной из распространенных находок римского времени в Средней Европе были пинцеты. Они широко представлены в провинциальноримских древностях, в частности обычны на поселениях и в могильниках пшеворской культуры. Немало их встречено и в памятниках вельбарской культуры. Рис. 20. Распространение В-образных рифленых пряжек и пластинчатых кресал а — памятники с находками В-образных рифленых пряжек; б — с находками пластинчатых кресал 1 — Кентескалнс; 2 — Памусис; 3 — Плинкайгалис; 4 — Таурапилс; 5 — Рекучяй; 6 — Парасчяй; 7 — Межонис; 8 — Черная Лужа; 9 — Желядь; 10 — Понизье; 11 — Пильвины; 12 — Засвирь; 13 — Наравяй-Григишкес; 14 — Папишкес; 15 — Вилкаутинис; 16 — Багочяй; 17 — Цигельня; 18 — Пабарай; 19 — Забелишкес; 20 — Воронча; 21 — Рысна-Сааре; 22 — Линдора; 23 — Кивты; 24 — Полибино; 25 — Жабино; 26 — Слобода; 27 — Лемница; 28 — Тайманово; 29 — Вежки; 30 — Заозерье; 31 — Демидовка; 32 — Слобода-Глушица; 33 — Николо-Рожок; 34 — Усть-Белая; 35 — Курово-2; 36 — Бережок; 37 — Троица; 38 — Юрьевская Горка; 39 — Млевский Бор; 40 — Дулевское; 41 — Отмичи; 42 — Орлов Городок; 43 — Березняки; 44 — Пеньково; 45 — Попадьинское; 46 — Усть-Черная; 47 — Сарское; 48 — Кикино; 49 — Дьяково; 50 — Троицкое; 51 — Шаньково; 52 — Мощины; 53 — Огубское; 54 — Луковня; 55 — Кузнечики; 56 — Щербинка; 57 — Шурово; 58 — Кузьминское Изготавливались пинцеты из бронзы или железа. Размеры их — 5—7,5 см. Некоторые из пинцетов орнаментировались. Назначение их было различным. Одни представляли собой туалетные щипчики, другие — медицинские инструменты, третьи — орудия мастеров-ювелиров 49 . В позднеримское время из Средней Европы пинцеты в небольшом количестве поступали в соседние земли, в частности в западнобалтские земли и даже в Финляндию 50 . Один пинцет найден на верхнеднестровском поселении черняховской культуры в Теремцах 51 . В лесной полосе Восточной Европы пинцеты провинциальноримских типов распространяются только в период великого переселения народов (рис. 16: 1, 2; 19). Они встречены вместе с другими предметами среднеевропейского происхождения на поселениях Западнодвинского и Верхнеднепровского регионов — Вежки, Демидовка, Засвирь, Кисели, Лужесно, Микольцы, Понизье 52 ; в западной части Волго-Окского междуречья на поселениях Крюково, Сарское, Троицкое, Трусово, Щербинское 53 ; на селище Жабино в верховьях Ловати 54 ; в памятниках Удомельского поозерья — Бережок, Юрьевская Горка 55 . Условия находки пинцета в Орловичах в Верхнем Понеманье остаются неясными 56 . Наиболее восточной находкой является пинцет, обнаруженный на территории Борковского могильника в Рязанском Поочье 57 . Несколько пинцетов происходят из погребений длинных курганов. Так, из захоронения одного из курганов в Линдоре (юго-восточная окраина Эстонии) происходят туалетные щипчики с широкими лопастями, орнаментированными гравировкой 58 . Пинцеты найдены также в длинных курганах могильников Рысна-Сааре I и II, Сууре-Рысна на западном побережье Псковского озера 59 и на поселении Рыуге в Юго-Восточной Эстонии 60 . Скорее всего, из ареала псковских длинных курганов пинцеты попали в каменные могильники «В» и «Е» в Ябора на северо-востоке Эстонии. Оградка VII первого могильника, в которой найден один из пинцетов, перестала использоваться в начале VI в., тогда же перестал функционировать и могильник «Е» 61 . Таким образом, дата яборских пинцетов определяется V в. или самым началом VI в. Этим временем датируются и пинцеты, происходящие из погребений псковской группы длинных курганов. Так, курган 1 могильника Варшавский шлюз-I на р. Чагоде, в котором был найден бронзовый пинцет, по другим вещевым находкам датирован V — началом VI в. Из очага, исследованного на расположенном рядом поселении Варшавский шлюз-III, получена радиоуглеродная дата 1600+80 лет назад 62 . Большинство пинцетов, найденных в лесной зоне Русской равнины, точно датировать затруднительно. Находки на поселениях тушемлинской культуры определяются в пределах ее функционирования — конец IV—VII в. Можно предполагать, что пинцеты относятся преимущественно к начальному периоду жизни на тушемлинских поселениях. На Троицком городище пинцет обнаружен в верхних горизонтах засыпи рва, то есть относится к самому последнему периоду функционирования поселения. А жизнь на нем прекратилась в IV—V вв. Впрочем, пинцеты как ювелирные инструменты использовались и позднее. По-видимому, к таковым принадлежит пинцет, встреченный в одном из курганов Акатовского могильника на Смоленщине 63 . К середине I тыс. н. э. принадлежит и большинство бронзовых и железных пинцетов в Юго-Восточной Прибалтике 64 . За пределами лесной зоны Восточной Европы пинцеты описываемого облика найдены в слоях VI—VII вв. городищ Шелиги близ Вислы в Плоцком воеводстве Польши и Зимно на Волыни 65 . Безусловно среднеевропейское происхождение имеют в лесной полосе Восточной Европы В-образные рифленые пряжки (рис. 18: 3, 5). Это достаточно определенно показал Й. Вернер при анализе одной из таких находок, происходящей из длинного кургана могильника Полибино, расположенного в верховьях Ловати 66 . Рифленые пряжки с В-образно изогнутой рамкой появляются и получают широкое распространение в среднеевропейских землях между 350 и 450 годами. В конце IV и особенно в первой половине V в. в Средней Европе обильно представлены те типы В-образных рифленых пряжек, к которым принадлежат находки их в лесной зоне Русской равнины 67 . Бытовали они в целом до рубежа VI и VII вв., когда исчезает мода на рифление и выходит из употребления В-образная форма пряжек. Одним из регионов концентрации В-образных рифленых пряжек является Среднее Понеманье. Далее в восточном и северо-восточном направлениях наблюдается разброс их на широких пространствах западной части лесной полосы Русской равнины (рис. 20). В Средненеманском регионе эти пряжки датируются обычно в целом V—VII вв. 68 , хотя время некоторых из них может быть определено V в. (например, пряжки из могильника Таурапилс). В лесной полосе Русской равнины кроме названной полибинской находки, достаточно определенно датируемой первой половиной V в. 69 , В-образные рифленые пряжки обнаружены в погребениях длинных курганов псковской группы в Линдоре и Рысна-Сааре на юго-западном побережье Псковского озера 70 , в Усть-Белой IV на р. Кабоже 71 и в Млевском Бору в окрестностях Вышнего Волочка 72 . В могильнике Усть-Белая IV В-образная рифленая пряжка была обнаружена среди большого количества кальцинированных костей, помещенных в грунтовой яме кургана 6. По особенностям оформления пряжки она должна быть отнесена к V в. И. А. Бажан и С. Ю. Карго-польцев ограничили время бытования таких пряжек в культуре псковских длинных курганов первой — третьей четвертями этого столетия 73 . Радиокарбонная дата захоронения в кургане 6 — 1460+30 лет назад. Кроме того, В-образные рифленые пряжки встречены на поселениях Курово-2 в Удомельском поозерье, Вежки в Верхнем Поднепровье и Слободка на Березине Днепровской 74 . Среднеевропейское начало имеют и некоторые другие вещи, найденные на памятниках периода великого переселения народов в лесной полосе Восточной Европы. Так, в курганных могильниках Рысна Сааре II и Любахин-1 (бассейн верхнего течения Чагодощи), а также в Горско (восточное побережье Чудского озера) встречены подвески-лунницы или пельтовидные привески (рис. 18: 1, 2), выполненные в стиле Сёсдал 75 , которые по центрально- и северноевропейским аналогиям датируются концом IV — первой половиной V в. 76 Привески из Рысна-Сааре изготовлены из тонкой серебряной пластины и на лицевой поверхности украшены штампованным узором из насечек. Очевидно, с той же волной поступления вещей из среднеевропейского провинциальноримского ареала связаны и находки, обнаруженные в кургане 45 могильника Доложское. О трехчленных удилах с псалиями, оформленными в стиле Сёсдал, выше уже говорилось. В том же погребальном комплексе находился умбон щита типа Либенау — с конической вершиной и штырем (рис. 18: 8) 77 . Такие умбоны характерны для позднеримского варварского вооружения и к середине V в. выходят из употребления. В этой связи доложские находки следует датировать концом IV — первой половиной V в. 78 Провинциальноримскими по происхождению являются также железные втульчатые наконечники копий с пером пламеобразных очертаний. В раннем железном веке такие наконечники в лесной зоне Восточной Европы, в том числе в Юго-Восточной Прибалтике, не были известны. Но в материалах Скандинавии и провинциальноримских культур Эльбо-Висленского региона римского времени копья с профилированным пером содержатся в немалом количестве. Здесь они появляются уже в эпоху латена. В пшеворских памятниках такие копья немногочисленны, но встречены во всех регионах ареала этой культуры 79 . В черняховских древностях их нет вовсе. В период великого переселения народов втульчатые наконечники копий пламеобразной формы (рис. 16: 6) появляются в Юго-Восточной Прибалтике и в бассейне верхнего течения Днепра (рис. 21), где они найдены на городищах Демидовка и Никодимово 80 . В Литве одним из наиболее ранних копий с профилированным пером является находка в погребении 122 могильника Вершвай, которое датируется первой половиной V в. К этому столетию принадлежит и наконечник из погребения 35 могильника Рякяте. Как показал В. Казакявичюс, в VI в. эти копья распространяются в Юго-Восточной Прибалтике широко, бытуют и в VII в. 81 Весьма вероятно, что провинциальноримское начало имеют и железные втульчатые наконечники копий с плоским и достаточно широким пером листовидной формы. В единичных экземплярах они встречены на памятниках тушемлинской культуры и довольно широко представлены в древностях V—VIII вв. Литвы и Латвии 82 . В римское время подобные наконечники копий были распространены в пшеворских и германских могильниках Средней Европы 83 . К предметам провинциальноримского происхождения относятся еще двушипные втульчатые наконечники копий или дротиков. В первой половине I тыс. н. э. они были широко распространены в пшеворском ареале 84 . Тогда же эти копья проникают в земли западных балтов, но в древностях черняховской культуры они не известны. В период великого переселения народов двушипные втульчатые копья появляются в летто-литовских землях и в лесной полосе Восточно-Европейской равнины. На территории Литвы наиболее ранние находки их обнаружены в кургане 4 могильника Антасаре-Лаукяй, датируемом IV—V вв., и в могильнике V—VII вв. Няравяй-Лаукяй. На рубеже IV и V вв. появляются подобные наконечники и в Латвии (Гайлиши, Русиши-Дебеши и Кенте). В летто-литовских землях они бытовали и в последующих столетиях. Согласно изысканиям В. Казакявичюса, эти копья явно не местного происхождения. В отличие от средне- и западноевропейских территорий, где рассматриваемые копья были частью вооружения воинов, в Юго-Восточной Прибалтике они не имели большого значения и были преимущественно промысловым оружием 86 . Двушипные втульчатые наконечники копий найдены в ряде памятников Северной Белоруссии — в кургане восточнолитовского типа могильника Черная Лужа86 и на городищах у пос. Городище в Барановичском районе, Августово, Банцеровщина и Малышки 87 . Аналогичные находки обнаружены на городище Демидовка 88 и в одном из курганов V—VI вв. Сууре-Рысна 89 . В восточном направлении втульчатые двушипные копья распространяются до Волго-Окского региона. Они встречены на москворецких городищах Барвиха, Боршева и Троицкое, на верхневолжском поселении Отмичи, а также в среднеокских могильниках Борковском и Кошебеевском. Согласно И. Г. Розенфельдт, в Волго-Окском регионе копья рассматриваемого вида появились в VI в. 90 Здесь они бытовали и в последующие столетия, в то время как в западных землях лесной полосы Восточно-Европейской равнины вышли из употребления и появились вновь уже в древнерусское время. Интересно, что в IX— XI вв. ареал двушипных втульчатых копий ограничивался севернорусскими землями 91 . На западный уровень связей указывают также находки боевых топоров (рис. 18: 7: 21) на поселении Демидовка на Смоленщине и в кургане 2 могильника Чагода в бассейне Чагодощи 92 . Такие топоры характерны для вооружения позднеримского времени «среднеевропейских варваров» и были распространены до начала VI в. 93 Центральноевропейское происхождение имеют и некоторые бусы. Трех- и двучастные пронизки из стекла темно-фиолетового цвета найдены на двух поселениях Верхнего Понеманья — Городище и Избище 94 . В Средней Европе, в том числе и в пшеворских древностях, такие бусы составляют тип 95с, они имели весьма широкое распространение во второй четверти I тыс. н. э. В связи с рассматриваемым вопросом несомненный интерес представляет комплекс находок, обнаруженных в Слободке Борисовского района Минской обл., недавно описанный А. А. Егорейченко 95 . В него входят стеклянные или янтарные бусы бочонковидной формы с поперечно сжатыми сторонами и железный ключ, типичные для пшеворской и вельбарской культур, двучастная В-образная пряжка и оковка пояса с кольцевидной головкой. В трех случаях бусы были надеты на железные и бронзовые кольца. Такой способ ношения бус в конце римского времени и в начале великого переселения народов был весьма характерен для населения пшеворской и соседних культур территории Польши. Достаточно очевидно, что рассматриваемый комплекс находок не является результатом торговых операций. Он мог быть занесен в верховья Березины только какой-то группой переселенцев из Среднеевропейского провинциальноримского ареала. Все описанные вещевые находки провинциальноримских типов, широко распространенные в позднеримское время в Средней Европе, а в период великого переселения народов занесенные в лесные области Восточно-Европейской равнины, являются ярким, достаточно определенным показателем миграции более или менее значительных групп среднеевропейского населения. Объяснить этот мощный прилив изделий позднеримских типов в лесные земли Восточной Европы какими-либо иными мотивами (торговыми операциями или культурными контактами) никак невозможно. Начало миграционного потока населения из Средней Европы надежно определяется концом IV в. или рубежом IV— V вв. Рис. 21. Распространение предметов вооружения среднеевропейских типов а — памятники с находками умбонов; б — с наконечниками копий пламевидных очертаний; в — с двухшипными втульчатыми наконечниками копий; г — с одно-лезвийными мечами; д — с боевыми топорами; е — с боевыми ножами. 1 — Мазкатужи; 2 — Русиши-Дебеши; 3 — Кокомуйжа; 4 — Гайлиши; 5 — Заставчяй; 6 — Какучяй; 7 — Аукшткемяй; 8 — Рякяте; 9 — Шернай; 10 — Каштауналяй; 11 — Паланга; 12 — Юргайчяй; 13 — Рубокай; 14 — Пагри-бис; 15 — Яунейкяй; 16 — Кентескалнс; 17 — Локстене; 18 — Мельдеришки; 19 — Молкенай-Лаукупенай; 20 — Плинкайгалис; 21 — Великушкес; 22 — Акве-ришке; 23 — Вершвай; 24 — Дягсне-Лаботишкес; 25 — Богутишкес; 26 — Анта-саре; 27 — Няравай-Григишкес; 28 — Лаукяй; 29 — Черная Лужа; 30 — Куни-гишкяй-Паевонис; 31 — Рудамина; 32 — Крикштонис; 33 — Городище; 34 — Малышки; 35 — Августово; 36 — Сууре-Рысна-2; 37 — Доложское; 38 — Турово; 39 — Чагода-1; 40 — Куреваниха; 41 — Юрьевская Горка; 42 — Отмичи; 43 — Попадьинские; 44 — Демидовка; 45 — Троицкое; 46 — Барвиха; 47 — Боршева; 48 — Кузьминское; 49 — Борки; 50 — Шатрищи; 51 — Курманский; 52 — Безводное Рассмотренные среднеевропейские вещи не отражают общего культурного облика населения, осевшего в середине I тыс. н. э. в лесной полосе Восточной Европы. Обстоятельная характеристика их была необходима, чтобы определить направления миграционных процессов. Нужно было показать, что переселенцы в будущие севернорусские земли шли из Среднеевропейского региона, а не с юга, из Северного Причерноморья. Свидетельствами появления в середине I тыс. н. э. в лесной зоне Восточно-Европейской равнины нового населения являются и некоторые иные материалы, в том числе такие, которые говорят о земледельческом характере экономики переселенцев. Последние явно были не конные воины, как это может показаться на первый взгляд из сделанного обзора среднеевропейских находок (они дают возможность говорить только о направлениях миграции среднеевропейского населения), а земледельцы. Вместе со шпорами, пинцетами и другими вещами среднеевропейских типов начиная с середины I тыс. н. э. в севернорусских землях получают распространение железные серпы до этого не известных здесь типов, каменные жернова для ручных мельниц, а также культура ржи и овса (рис. 22). Новыми были железные симметричные серпы, отнесенные Ю. А. Красновым к типу VI/2. Угол наклона между осью черешка и осью начальной части клинка у них равен или меньше 90 градусов, то есть черешок лежит на линии основания орудия или отогнут вверх. Время бытования таких серпов определяется серединой и второй половиной I тыс. н. э. 96 Они встречены на поселениях: Бородинское (2 экземпляра), Дьяковское (2), Зайцево (1), Леснично (1), Михайловское (4), Отмичи (2), Пекуново (1), Соколовская Гора (1), Старше-Каширское (1), Троицкое (17), Успенское (1), Щербинское (4) и Псковское (1). Большинство этих памятников называлось выше в связи с находками на них вещей среднеевропе